Василий Владимирский о романе «Идеальное несовершенство» Яцека Дукая

Критик: Василий Владимирский
Рецензия на книгу Идеальное несовершенство
Оценка: *

Роман Яцека Дукая начинается с неудачного покушения на всемогущего олигарха, а заканчивается дуэлью фехтовальщиков, но это не детектив или авантюрно-приключенческий роман а-ля «Капитан Алатристе». Хотя из песни слова не выкинешь: да, именно так начинается и так заканчивается. Более того, если подходить к вопросу чисто формально, придется признать, что автор «Идеального несовершенства» действительно взял кое-что от детектива и авантюрно-приключенческой прозы. А еще из «космической оперы» (по ходу дела здесь развеивают в пыль все звезды и планеты обозримой вселенной, и это не спойлер), любовно-романтического жанра и даже из историй «о попаданцах». Но, конечно, Дукай не заслужил бы репутацию главного польского фантаста-интеллектуала наших дней и полноправного наследника Станислава Лема, если бы этим ограничился.

«Идеальное несовершенство» редкий пример «сверхтвердой» научной фантастики — и, пожалуй, одно из самых убедительных описаний постчеловеческой цивилизации в современной беллетристике. «Несовершенство» рвет крышу и взрывает мозг уже на уровне языка. Стахсы и фоэбэ, инклюзии и семинклюзии; Время Словинского, График Тевье, График Реми, Поля, Плато, Сливы; Предельный Компьютер, Предельная Инклюзия, крафтирование, нановары — от обилия неологизмов голова идет кругом и рябит в глазах. Чтобы выстроить более или менее связную картину, читателю придется на три метра закопаться в словари и справочники, начертить полдюжины 3D-графиков, да и то не факт, что в итоге контрольная сумма сойдется. Дукай в совершенстве освоил метод закольцованных ссылок Станислава Лема («Сепульки — см. сепулькарий — см. сепуление — см. сепульки»): каждую часть романа он предваряет цитатами из Википедии будущего, но всякий такой текст неизбежно содержит термины, которые поясняются только в следующей псевдоэнциклопедической статье. Так же устроен и весь роман: главному герою, звездолетчику из XXI века Адаму Замойскому, перенесенному в век XXIX, многое придется принять как данность, запастись терпением и дождаться объяснений — не факт что исчерпывающих и достоверных.

Писатели-фантасты предпочитают объяснять сложные теории на простых примерах, но Яцек Дукай в этом смысле почти уникален: у него большой талант объяснять непонятное через малопонятное. Иначе не получится, это вопрос правдоподобия. Сохранит ли в XXIX столетии постчеловеческая цивилизация современную понятийную базу и вокабулярий? Крайне сомнительно. Способен ли участвовать в n-мерной шахматной партии герой, которому все приходится растолковывать на пальцах, разжевывать до состояния манной каши, как идиоту? Вот уж вряд ли. Пусть лучше читатель чего-то не поймет, чем поймет все, но не поверит ни единому слову рассказчика.

При этом Яцек Дукай умудрился не превратиться из писателя в чистой воды футуролога, популяризатора идей: если бы он ограничился математически выверенным описанием постчеловеческого мира, «Идеальное несовершенство» и вполовину не было бы так хорошо. Один из самых сильных эпизодов в романе — сцена охоты на слона, в которой Дукай на время забывает о существовании высоких технологий, зато отпускает на волю дикую, неодолимую, первобытную мощь. Эта история о противостоянии голого слабого человека и величественного бога африканских саванн, вроде бы почти не имеющая отношения к основному повествованию, задает тон всему роману и в конечном счете переводит «Идеальное несовершенство» из разряда «харкорной НФ» в категорию книг метафизических, философских. Ловко сделано: лучшего поворота не придумал бы, пожалуй, и сам Станислав Лем.

* Оценка указана редакцией Livelib