В путах всей этой системы рядовой человек в «третьей империи» оказывался чуть ли не с самого рождения. С 10 лет он шел в «Юнгфольк», где ему внушали почтение к фюреру и созданному им «порядку», воспитывали в нем преклонение перед воинскими доблестями, строем, дисциплиной. Затем он попадал в отряд «Гитлеровской молодежи», где в результате идеологической обработки и военно–спортивной подготовки выработанные у него с детства навыки укреплялись и развивались.

Покидая в 18–летнем возрасте «Гитлеровскую молодежь», он оказывался в сфере действия одной из многочисленных организаций для взрослых. При поступлении на работу перед ним вставал вопрос о вступлении в НСДАП. После призыва фюрера довести соотношение между численностью населения и численностью НСДАП до 10 : 1 и отмены в 1939 г. всяких ограничений на прием в партию нажим в этой области был очень велик. Членство в нацистской партии было связано с большими преимуществами, и если человек соблазнялся ими и становился членом НСДАП, он превращался в винтик партийной машины, постоянно использовавшей его в своих интересах. Если он воздерживался от вступления в партию, то им начинали заниматься другие массовые национал–социалистские организации.

Прежде всего он обязательно должен был стать членом Немецкого трудового рабочего фронта, от которого зависело решение вопроса о повышении квалификации, о пособии по социальному страхованию, о приобретении возможности дешево провести отпуск и т. д. Для лиц свободных профессий роль Немецкого трудового фронта выполняли соответствующие союзы: врачей, юристов, преподавателей высшей школы; для крестьян – Имперское сословие продовольствия.

Но и приходя домой, человек все равно не избавлялся от хватки вездесущих нацистских организаций. Если он был многосемейным и зарегистрирован как нуждающийся, к нему время от времени заглядывали представители национал–социалистских благотворительных обществ. Его жену, занимавшуюся домашним хозяйством, посещали уполномоченные женских союзов. Если у него был маленький земельный участок, ему приходилось иметь дело с Национал–социалистским союзом огородников. От него требовали участия в манифестациях, в денежных сборах, ношения значков, символизирующих солидарность с нацистским режимом, украшения фасада дома в связи с многочисленными нацистскими торжествами. Весьма частым гостем у него на квартире был блоклейтер. /337/