Наша мифологическая ментальность незыблема — мы справедливые и великие. И всегда правы.

Горят-догорают последние отблески идей мировой ре-волюции... Никто не замечает, что пожар уже дома.

Загорелся собственный дом. Началась горбачевская перестройка. Рвемся навстречу новой жизни. Что нас самих ждет впереди? На что окажемся способны после стольких лет искусственного летаргического сна?

А наши мальчики где-то далеко неизвестно за что по-гибают..

О чем говорят вокруг меня? О чем пишут? Об интер-национальном долге и геополитике, о наших державных интересах и южных границах. И этому верят. Верят! Ма-тери, еще недавно в отчаянии бившиеся над слепыми железными ящиками, в которых им вернули сыновей, выступают в школах и военных музеях, призывая других мальчиков «выполнить свой долг перед Родиной».

Цензура внимательно следит, чтобы в военных очерках не упоминалось о гибели наших солдат, нас уверяют, что «ограниченный контингент» советских войск помогает братскому народу строить мосты, дороги, школы, развозить удобрения и муку по кишлакам, а советские врачи принимают роды у афганских женщин. Вернув-шиеся солдаты приносят в школы гитары, чтобы спеть о том, о чем надо кричать.

С одним долго говорила... Я хотела услышать о му-чительности этого выбора - стрелять или не стрелять?

А для него тут как бы - никакой драмы. Что хорошо?

Что плохо? Хорошо «во имя социализма» убить? Для этих мальчиков границы нравственности очерчены военным приказом. Правда, о смерти они говорят осто-рожнее, чем мы. Тут сразу обнаруживается расстояние между нами.