Плохая хорошая идея

Критик: Женя Янкина
Рецензия на книгу Ящик Пандоры
Оценка: *

«Ящик Пандоры» — сборник несложных биографических очерков, объединенных, однако, довольно смелой темой. Не исключено, что эту книгу со зловещей разбитой пробиркой на обложке часто покупают по ошибке атипрививочники, адепты альтернативной истории и прочие пламенные борцы с научным сообществом. Однако автор «семи историй о том, как наука может приносить нам вред» — сам известный ученый-медик, профессор педиатрии и один из создателей вакцины против ротавируса RotaTeq. И взялся он за благородное, хоть и невеселое дело — популярно поговорить о том, что научный прогресс немыслим без трагических ошибок и чудовищных побочных эффектов.

Подборка «изобретений, изменивших мир к худшему» довольно условная — Оффит не пытается выявить Самую ужасную научную ошибку всех времен и признается, что опросив изрядное количество специалистов — врачей, антропологов, социологов, психологов и философов-скептиков, решил остановиться на изобретениях, «которые больше всего удивили» и влияние которых ощущается в обществе до сих пор. Получилась небольшая, но весьма показательная выставка «поворотов не туда». И герои Оффита не похожи на злых ученых, без которых — привет от Мэри Шелли — не обходился почти ни один классический фильм ужасов.

Это немецкий химик Фриц Габер, в начале ХХ века научившийся добывать из воздуха необходимый для обогащения почвы азот — благодаря его изобретению сегодня на Земле живут «на три миллиарда больше человек, чем когда-либо было возможно». Благодаря ему же гибнут реки, озера, проливы и океаны. И благодаря ему же у человечества появились отравляющие газы — хлор, иприт, циклон.

Это авторитетный врач Рассел Портеной, в середине 80-х объявивший, что американским медикам пора побороть «опиофобию» и перестать лишать больных обезболивающих препаратов. Война с болью обернулась для США оксиконтиновым кошмаром — изначально считавшийся безопасным анестетик оказался страшнее героина.

Это Мэдисон Грант, человек, спасший от вымирания бизонов, основавший Общество охраны дикой природы, стоявший у истоков создания системы американских национальных парков... и автор «Заката великой расы», одного из самых популярных научных трактатов в истории, сыгравшего знаковую роль в институализации в США евгеники. И ставшего настольной книгой Адольфа Гитлера.

Это португальский невропатолог Антониу Эгаш Мониш, в 30-х годах разработавший, как ему казалось, простой и эффективный способ хирургического лечения тревожности, галлюцинаций, паранойи, мании и депрессии — воплощенная мечта уже изрядно напуганного ХХ веком человечества. Способ назывался лоботомией.

Это Рэйчел Карсон, мать современного природозащитного движения, чья книга «Безмолвная весна» — очерк о вреде пестицидов, читавшийся как сказки братьев Гримм — побудила власти США запретить ДДТ. И погубить десятки миллионов человек по всему миру — чудовищный (правда, как показали дальнейшие исследования, не такой уж чудовищный) химикат был самым эффективным способом борьбы с малярийными комарами.

Ничего плохого не хотели ни Вильгельм Норман, гидрогенизировавший растительное масло и подаривший пищевой индустрии печально известные трансжиры, ни дважды нобелевский лауреат Лайнус Полинг, объявивший 3000 мг витамина С в день лекарством от всех болезней.

В завершение каждого очерка Пол Оффит неизменно объясняет «как мы до этого докатились». Увы, причины самые обычные и, по большому счету, неискоренимые — неаккуратное обращение с данными, неспособность ученого понять, что вот здесь надо остановиться, неумение общества стряхнуть с себя морок чужого авторитета... и просто дух времени, от которого не защитит никакой университетский диплом. Пожалуй, особенно поучительна последняя глава, в которой рассказывается о плохих хороших идеях, пышным цветом цветущих в научной и околонаучной среде прямо сейчас — от действительно бредовых до тех, которые вы, возможно, считали вполне разумными. Мифическая Пандора открыла роковой ящик один раз. В реальности же он до сих пор невидимо стоит в любой научной лаборатории, гостеприимно распахнутый. Все, что мы можем сделать — с вниманием и осторожностью относиться к тому, что любопытное человечество из него извлекает, благо наука, допускающая много чего, этого — не запрещает.

* Оценка указана редакцией Livelib