Детская проза — цитаты из книг

- Хорошо. - Хорошо? - воскликнул я. - Что же в этом может быть хорошего?! - Это хорошо, потому что перечисленные проблемы ты можешь решить.

Я — гражданин Советского Союза. Сегодня в Ленинграде, завтра в Москве, послезавтра на Камчатке, а через месяц — в Баку. И везде я дома. А под старость поселюсь я в Гатчине и начну разводить плодовые деревья. Что ты улыбаешься? Самое благородное занятие — сажать сады для будущих поколений.

Ясное дело, но коммунистам-то почём знать, кто из нас ты, а кто я? Мы для них все на одно лицо, как для нас — негры в Америке. Сдохнем с голоду — и ладно, им что за дело?

Хабалда стращала: там в шкафу скелеты — настоящие, с костями, сердцем, кровью и всем таким. Томмазино поначалу идти не хотел: боялся, что покойники нас утащат. Но Тюха ему сказала, что бояться нужно живых, а не мёртвых.

Издалека поезд выглядит совершенно таким же, как в магазине игрушек на Ретифило. Но чем ближе он подходит, тем больше становится, пока не вырастает до неба.

Я похвастался было, что мой отец тоже уехал на поезде, аж в саму Америку. А если бы дождался моего рождения, мы могли бы вместе поехать. Но Мариучча возразила, что в Америку на поезде не ездят, только на корабле. Да что ты знаешь об Америке, хмыкнул я, твой отец, небось, никогда туда не ездил. А она ответила, мол, каждый…

Маддалена обещала, что мамы обязательно попрощаются с нами перед отъездом, но сдаётся мне, в таком виде они нас попросту не узнáют. К счастью, у каждого из нас на груди, поверх пальто, нашит номер, иначе бы нас точно приняли за детей с Севера и даже не сказали бы вслед уходящему поезду: «Ангела-хранителя вам в дорогу».

—Сынок, — очень серьёзно сказал он. — Люди не должны убивать друг друга. Люди должны помогать, спасать и исцелять. Убить другого человека — это самое чудовищное преступление, которое, как это ни ужасно, в наше время совершается повсюду всё чаще и чаще. Но если ты защищаешь родных или близких тебе людей, если ты защищаешь…

ведь я… я просто был как Робинзон Крузо. Робинзон Крузо тоже стрелял в дикарей, когда они хотели съесть Пятницу.

В душе должны быть любовь, радость, дружеские чувства. Но это не значит, что нужно чуть что их показывать.

С развалин нам были видны дома, где жили поляки, и часть улицы на той стороне. Всё это было совсем близко, рукой подать, но в то же время так далеко — будто другой мир. Мир, в котором мы тоже когда-то жили, но тогда ещё не умели его ценить.

Нам даже в голову не могло прийти, что право ходить по улицам, куда нам хочется, — это что-то особенное. Или право ездить на трамвае, выезжать за город. Право ходить в городской парк и кормить лебедей хлебными крошками, право бегать и играть там.

«… такие, как вы… все – на вид не такие мощные гиганты, а держите на себе… скажем так, крышу этого мира»

Жизнь уже однажды ударила меня так, что сразу приучила ожидать худшее и очень-очень неожиданное… но и надежду на выживание пока тоже оставляла

Люди не деревья, они не гибнут, когда отрекаются от своей истории и культуры. Но они не могут стать самими собой, не могут найти своё призвание. И тогда они проживают свою жизнь грустными, надломленными, искорёженными, и такими же вырастают их дети

Неважно, кем ты родился, — говорила мама, — китайцем, индейцем или чернокожим. Но когда ты уже родился, ты не можешь отречься от своих корней.