Публицистика — цитаты из книг

Между мной и Марксом, если отвлечься от значительно больших масштабов Маркса, разница в следующем: Маркс хочет изменить мир, я - отдельного человека, он обращается к массам, я - к индивидуумам...

Любовь к своей Родине – это не нечто отвлеченное; это – и любовь к своему городу, к своей местности, к памятникам ее культуры, гордость своей историей. К патриотизму нельзя только призывать, его нужно заботливо воспитывать – воспитывать любовь к родным местам, воспитывать духовную оседлость. Не будет корней в родной…

Памятники культуры принадлежат народу, и не одному только нашему поколению. Мы несем за них ответственность перед нашими потомками. С нас будет большой спрос и через сто, и через двести лет.

Каждый человек обязан знать, среди какой красоты и каких нравственных ценностей он живет. Он не должен быть самоуверен и нагл в отвержении культуры прошлого без разбора и «суда». Каждый обязан принимать посильное участие в сохранении культуры. Ответственны за все мы с вами, а не кто-то другой, и в наших силах не быть…

Память – основа совести и нравственности, память – основа культуры, «накоплений» культуры, память – одна из основ поэзии – эстетического понимания культурных ценностей. Хранить память, беречь память – это наш нравственный долг перед самими собой и перед потомками. Память – наше богатство.

Издавна русская культура считала волю и простор величайшим эстетическим и этическим благом для человека.

Русская лирическая протяжная песнь – в ней также есть тоска по простору. И поется она лучше всего вне дома, на воле, в поле.

Любовь не должна быть безотчетной, она должна быть умной. Это значит, что она должна быть соединена с умением замечать недостатки, бороться с недостатками – как в любимом человеке, так и в окружающих людях. Она должна быть соединена с мудростью, с умением отделять необходимое от пустого и ложного. Она не должна быть…

Таким образом, Северная Корея одновременно является и непобедимой сверхдержавой, и жертвой американской агрессии. Со стороны это кажется неразрешимым противоречием, но пхеньянские идеологи не видят в этом проблемы.

Далее Ниязов ввел новые названия месяцев. Само собой разумеется, что первый месяц года теперь называется Туркменбаши. Апрель был назван в честь его матери, Гурбансолтан. Май назвали в честь национального туркменского поэта, Магтымгулы, а сентябрь переименовали в Рухнаму, по названию написанной Туркменбаши книги.

Мобуту рассказывал президенту Руанды Жювеналю Хабиаримане: «Я правлю Заиром уже 30 лет, и я не построил ни единой дороги». И объяснил, почему не нужно строить дорог: «По дороге они могут приехать за тобой».

Государство, у каждого гражданина которого дома есть стрелковое оружие, относится к своим гражданам иначе, чем государство, у каждого гражданина которого дома есть телевизор.

С помощью науки, искаженной идеологией Третьего рейха, Гиппократ сошел в ад: вместо того чтобы лечить, эта антимедицина убивает.

На самом деле единственной областью, в которой нацисты допустили хоть какой-то прогресс, была смерть: зарин, табун, ракеты – все это создано под знаком свастики с целью массовых убийств.

До тех пор, пока не будут высланы торговцы из храма, храм искусства не будет храмом. Иснкусство будущего изгонит их.

Труднее всего - узнать, услышать, разглядеть, ощупать, заметить, поймать и приколоть к бумаге настоящее. У всех на виду и как раз поэтому не всегда заметное, оно превращает нас в современников и оставляет следы на коже. Как татуировка. А. Генис

«Последний день Помпеи». Сделав темой картины прощание с цивилизацией, Брюллов перечислил все, что её составляет. По краям гибнут бастионы - война и религия: с одной стороны рушатся крепостные стены, с другой- валятся мраморные кумиры. Но предназначенный для главного героя центр картины Брюллов демонстративно оставляет…

В «Крике» Мунку удалось запечатлеть доминирующую эмоцию 20 века. Обычно её называют словом Angst-это беспричинный и неизлечимый ужас, которым нас награждает и наказывает свобода. Тревога человека, обреченного выбирать свою судьбу и отвечать за этот выбор. Герой Мунка, со стертыми до шаржа на человечество чертами, затыкает…

Солженицыну гель ни с кем равняться. Даже не потому, что не с кем, а потому, что нечем: он принадлежит другой литературе, написанной на другом языке в другую эпоху для других читателей. Он пророк, которому положено «глаголом жечь сердца людей». Но ему также доступна хоть и высшая, но вполне практичная государственная…

Горация меня научил любить Гаспаров Михаил Леонович. «Главная строка,-объяснял он,-всегда первая: ода - не басня: морали не будет». Стихи Горация, только кажутся банальными и говорят об одном: живи незаметно, как Эпикур, и будь знаменит, как Август.