Рецензии на книги издательства «Издательство Института психотерапии»

Начать, пожалуй, нужно с того, что мое знакомство с методом расстановок началось еще году в 2010-2011 и изначально данный психотерапевтический прием практически полностью соответствовал концепции Хеллингера - впервые увиденный у одного из расстановщиков он был именно с примесью религии и потому тяжелой атмосферой - у того человека я бы точно не стала учиться. Когда же я пришла к другому расстановщику, который никогда не предлагал клиенту самому выбирать заместителей и не делал столь сильного, как у Хеллингера, акцента на теологической окраске - я увлеклась. Поэтому на сегодня у меня не только значительный опыт участия в расстановках разных ведущих, а и довольно объемный собственного проведения. Могу сказать, что расстановки - способ рабочий! И с тех пор, как все это в моей жизни началось констелляции приобрели большую подстройку под мои личные психотерапевтические взгляды - я прекратила отдавать всю ответственность роду, зная, что это наша собственная личность в ответе за происходящее (поскольку я знаю о существовании реинкарнации - это не четырежды пра- дедушка повинен, а одно из моих прошлых воплощений), заместителей и положение участников уже в процессе терапии выбираю я (не знаю, как обучить тех, кто не интуитивен, не умеет чувствовать - для меня метод констелляций строится исключительно на этом свойстве психотерапевта), а не клиент, а пояснения у меня выстраиваются не на религиозных заповедях*, а на законах жизни, приобретенных не в религии.

К чему я расписала здесь особенности своей практики? Для того, чтобы отобразить основные постулаты Хеллингера - он прав во многом: и род также воздействует на нас, но в большей степени, когда заставляет перенимать роли, выбор же поддержки этого мы делаем сами; психогеография (Берт так, кажется, не называет, но это расположение заместителей в поле констелляции, как вообще, так и относительно друг друга) - это стопроцентный показатель существующей ситуации, выраженной в расстановке - но не стоит позволять клиентам самостоятельно подбирать замещающие фигуры (субъективность однозначно присутствует); именно определенная динамика становится клеткой, в которой клиент повторяет замкнутокруговое* поведение. Ой, а ведь я едва не забыла описать процесс расстановки вообще - есть ведущий и участники, один из которых заявляет проблему (в принципе, любого рода); расстановщик назначает заместителей, олицетворяющих заявителя, симптом либо других значимых лиц (зависит от контекста заявки); заместители отыгрывают роли, слушаясь расстановщика - изначально они просто демонстрируют существующую динамику, а потом благодаря проговариванию указанных ведущим интервенций, меняют ее, т.е. демонстрируется приход к решению.

В общем, основными постулатами расстановок, которые, в принципе вскользь упоминаются и в этой книге, не выделяясь в список, чтобы вам было яснее выступают:
⓵ м ы бессознательно отыгрываем чьи-то роли из системы (семьи, организации и пр.),
⓶ с истемный взгляд, используемый в констелляциях, позволяет увидеть динамику,
⓷ д инамика, создавшаяся в системе, управляет нами,
⓸ м ы способны осознать, какую роль мы взвалили на себя и изменить ее, благодаря чему избавимся от проблемы,
⓹ п роблема проявляется симптомом, свидетельствующим о необходимости обратить внимание на проблему,
⓺ с амой главной (по практике) интервенцией являются "для тебя в моем сердце есть место" - мы намного чаще, чем можем вообще себе представить, вытесняем и отрицаем из сознания неприятные факты, людей, события, связи и пр. и "в память о тебе я сделаю что-то хорошее" (изменение, к примеру, динамики ухода за умершими и любых других, негативных на положительные, где нуждающимся людям воздан почет и уважение (вот здесь род - мы обязаны его принимать, как часть своей жизни)),
⓻ с ам факт верного расположения заместителей и произнесения ими правильных интервенций уже является терапией,
⓼р асстановщик не может быть собой, не умея чувствовать динамику констелляций (полная отсебятинка).

Что же касается конкретно "Порядков любви. Разрешения семейно-системных конфликтов и противоречий", то в этой книге Берт Хеллингер знакомит новичков при помощи стенограмм своих расстановок с данной темой, раскрывая основные ее аспекты и компоненты.

Монументальный толстый труд, написанный довольно скучным научным языком, «сборная солянка» из статей из разных областей прикладной психологии. Здесь и всего много, и всего по чуть-чуть. Куча тестов, в том числе довольно неплохих и интересных, а также дурацких как из журналов для ширпотрёба. Куча нудных противных статей, на которых можно заснуть, но при этом есть 2-3 неплохих статьи, которые читаются легко и быстро, однако материал там изложен далеко не полностью. Книгу словно собирали по сусекам: тут тебе и НЛП, и ликбез по татуировкам и жаргону зэков и наркоманов, и всякая теория по акмеологии, и советы по дизайну комнаты психотерапевта, и структура и построение социально-психологического тренинга, и нудное-занудное описание игры наподобие «Мафии», и всякая другая мутота. Кое-что кое-где было интересно и полезно, и можно взять на вооружение, но в большинстве книга читалась очень тяжело, долго, еле-еле дотянула до конца, при этом совсем нет гордости, что «осилил». Тем не менее, такую книгу полезно иметь в качестве этакого антуража и показателя умности: всё-таки объём более 600 страниц это вам не хухры-мухры!

Удовлетворительное для человека существование заключается не в том, чтобы жить без проблем, а в том, чтобы жить с базовой уверенностью в себе, которая приводит к удовлетворению в борьбе с чередой проблем. Именно эта цель, это мужество жить и преодолевать трудности, которые преподносит жизнь, и достигается процессом терапии. Таким образом,<...> клиент в ходе сеансов консультирования <...> приобретает способность мужественно встречать свои проблемы и решать их конструктивным образом...

Учебник авторства К.Роджерса, - одного из столпов гуманистического подхода в психотерапии, - подхода, основанного на том, что способствуя развитию личности, мы способствуем решению личностных проблем тоже. Золотая классика психотерапии и всё такое.

Учебник имеет все плюсы и минусы своего классического уже статуса. С одной стороны - там много того, что дорого и важно для консультирующего психолога. С другой стороны, всё это уже неоднократно переписано в других, более поздних, учебниках и поэтому оставляет ощущение вторичности (хотя, конечно, на самом деле всё наоборот, - вторичны последующие тексты). С третьей стороны, первоисточники надо знать в лицо, тем более, что не всегда они переписываются близко к тексту, а значит, каждый читатель вправе сделать свои выводы о цели психотерапии, о том, что быстрее всего приводит клиента к инсайту, и насколько эмоциональное переживание продуктивно для разрешения внутренних конфликтов.

Учебник сопровождается примерами, как по тексту, так и отдельной главой с дословной записью целой сессии из возьми встреч. И если примеры еще вполне живенькие и иллюстрируют актуальные теоретические размышления, то запись восьми встреч тянется столь долго, что дочитать невозможно, несмотря даже на комментарии автора. Кажется, что с тех пор люди стали думать гораздо быстрее.

О семейных расстановках Хеллингера и системной семейной терапии я была наслышана, но толком плохо представляла, что это такое. Поэтому, когда при мне упомянули эту книгу, я, естественно, уцепилась за возможность узнать побольше.
Чтение шло с огромным сопротивлением. Постоянно раздирали противоречивые чувства - то откликалось, как "вот оно, точно!", то приходила в бешенство от методов и подходов, то недоумевала, то ругалась "ни за что и никогда", то вдруг понимала, в чем фишка... В общем, тяжелое было чтение. Но понимание того, что делает Хеллингер, наконец, появилось.
Не скажу, что мне нравится его подход и то, как он работает - нет, мне категорически многое не нравится, но теперь я действительно вижу, что многие штуки из его методов работают, и здравые зерна там есть. Сама бы на расстановки к нему не пошла - слишком не мое, слишком бесцеремонно для меня, да и во многие вещи я слишком не верю. Но те вещи, которые откликнулись, буду еще переваривать - очень уж красиво они укладываются и логически многое объясняют.

Эту книгу мне когда-то порекомендовала психолог.

Оказалось, что издание это скорее специализированное, чем популярное. Мой терапевт здорово мне польстила, если, правда, думала, что я все пойму. Здесь много терминологии, рассуждений, основанных на неизвестных мне теориях, мало житейских примеров. В общем, того, что я когда-то читала Фрейда, явно не достаточно.

В целом я поняла следующее. Семейная история - неотделимая часть личности. Почти всегда в терапевтической работе приходится сталкиваться с наследием предков, их опытом, эмоциями, трагедиями. Отсюда следуют две главные проблемы.

Первая. Сегодня потомки людей из разных классов живут примерно одинаково, и даже может быть, что крестьянский внук имеет отличное образование и никогда в жизни не бедствовал, а наследник аристократов малообразован и беден. Наследник чернорабочего может быть начальником сына буржуа. Тем не менее, классовая борьба и классовая ненависть никуда не делись. В группе рано или поздно люди узнают друг друга и между ними запросто вспыхивает конфликт, основанный на древней ненависти, зависти, непонимании. При этом участники группы “вычисляют” и терапевта. И люди одного с ним рода невольно надеются на поддержку, а люди из другого класса невольно сопротивляются его влиянию и авторитету.

Казалось бы, можно объявить о таком правиле - семейная история не играет сегодня никакой роли, давайте все будем объективными. Но это вторая проблема - от семейной истории никуда не деться.

Многие люди пытаются покончить с семейным прошлым. Это ведет к двум неприятным последствиям. Первое - возникновение тайны. Тайна, как подкожный нарыв. Снаружи может быть не видна, но изнутри она разрушает семью. В народе эта ситуация обыгрывается в легендах о призраках и фамильных проклятьях. Дети чем-то опозоренных предков живут в атмосфере тайны. В их доме как бы есть запертая комната. И что она есть - стыдно, и открыть ее (в смысле, говорить о ней) - стыдно. В итоге и избавиться от нее невозможно. Нельзя выкинуть мусор из помещения, не заходя в него. Нельзя исправить ошибку, не зная, в чем она состоит. Родители, создавая тайны, добиваются обычно того, что семейные трагедии как бы инкапсулируются в истории, сохраняются, передаются детям. Так возникают всякие “венцы безбрачия”, алкоголизма, насилия и прочего. Дети повторяют ошибки родителей, именно потому, что те их скрывали.

Второе скверное последствие. Предположим, родителям удалось успешно отсечь свое прошлое. Вообще выбросить его. Страшную комнату сжечь вместе со всем домом. Нет легенд, нет фотографий, писем, предков. Этот способ иногда ведет к тому, что нет и потомков. Я не могу передать своими словами цепочку рассуждений, но она мне показалась верной. Блокируя свое прошлое, родители блокируют себе и детям будущее. Побеги не растут, если отрублены корни.

Что же делать? Все-таки, видимо, заходить в неприятные помещения и наводить там порядок. Искать в этом соре что-то достойное, ресурс, за который можно держаться.

Книга произвела двоякое впечатление, и скорее не понравилась, чем понравилась.

Основная терминология автора: парентификация, "гроссбух семейных счетов", "лояльность к семье", "классовый невроз", "синдром (двойной) годовщины", "травматизм ветра пушечных ядер"... Основной метод - генносоциограмма. Основная коннотация повествования - "дайте денег, и я скажу, откуда растут ноги".

У книги есть плюсы, как то: интрига, понятный авторский язык, увлекательность темы и ещё несколько, но минусов, как мне показалось, гораздо больше. Во-первых, этому труду явно недостаёт научности. Аргументация собственным "клиническим опытом" больше смахивает на рассказы типа "одна моя подруга с её парнем", а логика повествования явно нарушена. Во-вторых, одни и те же тезисы повторяются многажды, а иллюстрируются какими-то совершенно неадекватными, на мой взгляд, пассажами, вроде этого:

Вот пример. Речь идет о внебрачном ребенке, девочке, и нашей единственной слабой путеводной нитью было ее имя. Она была американкой и звали ее Элен. Она все думала, кто же мог быть ее отцом и почему ее назвали Элен. Мы начали работать. Мы с ней реконструировали тот контекст, в котором жила ее мать, когда забеременела. Клиентка вспомнила, что в ту пору ее мать училась в колледже, вдали от семьи.
Я стала вместе с Элен искать смысл ее имени и предположила, что оно может быть сокращением — L.N., «эл», «эн» (американцы любят давать имена-инициалы). Я подумала, что речь идет о тайном напоминании, об имени-травести, о тайном смысле, который надо разгадать, об инициалах. Тогда я посоветовала ей посмотреть список профессоров и преподавателей, которые могли работать в том колледже во время учебы ее матери. Элен искала имена на L.N. и нашла некоего Луи Николя. Она поехала к нему и спросила, не был ли он знаком с ее матерью. Оказалось, что этот мужчина и в самом деле ее отец, он не знал, что студентка тогда забеременела от него, и был счастлив, что у него обнаружилась дочь.

Вся книга чем-то напоминает то ли дешёвую мистику, то ли интервью с человеком, который уверен, что вы ничего не знаете (ни о себе, ни вообще), но "уж он-то знает точно". Более того, автор всё на свете, от невроза до терроризма, возводит к "синдрому предков". Мол, у нас происходят терракты потому, что арабы мстят нам за Крестовые походы.

Теперь мы видим, какие ответные удары [в частности, террор; flahertie] вызвали Крестовые походы, и то, что пережили арабы в средние века, современные мусульмане воспринимают как геноцид и убиение невинных. Свидетельством тому является активное пробуждение ислама в конце XX века. ...»

Такой подход (уверенность в том, что всё на свете сводится к её теории, уверенность в собственной правоте вообще) заставляет усомниться в релевантности этой книги.
Однако, если фильтровать информацию (и делить "клинический опыт" хотя бы на 5), то можно вычленить некие интересные факты и тезисы, и даже связать их с теорией виктимности, о которой автор, кстати, не изволила упомянуть, видимо, считая и виктимность следствием "синдрома предков".

Итак, я снова занимаюсь переписыванием собственных рецензий – как говорится, нет предела...
Мысли вслух:«Внутри и вне помойного ведра» Перлза. Почему-то перед прочтением пыталась почувствовать себя скомканным канцелярским черновиком, которого отправили в корзину для бумаг. Неуютно. Но и вне корзины не уютно. Где, собственно, место испорченному канцелярскому циркуляру – именно там, в корзине для бумаг? Конечно, название Перзла звучит более грубо – внутри помойки не там сухо и комфортно, как внутри бака с пищевыми отходами. Тут уже по коже начинают бегать мурашки, и от названия я невольно съеживаюсь.
Кто, собственно, такой этот Фриц Перлз, который издал книгу с таким кричащим названием? Очередной шарлатан, каких тысячи? Мне отчего-то становится неуютно и жутко. Даже если ты называешь свою жизнь прошлую жизнь мусорным баком – то зачем так жестоко писать о самом себе. И о других, разумеется, о других, куда же без них.
Рецензия начинается здесь: Автотерапевтическая автобиография – вот такая стремная штука эта книга. Как многие люди, заслуги которых признаны, Перлз ближе к смерти оглядывается на пройденный путь – и он доволен. Он доволен тем, что ему повезло, и тем, что он вовремя сделал правильный выбор и тем, что он рискнул. В общем – все хорошо, что хорошо кончается. Если бы не простанные «автотерапевтические» размышления вся книга влезла бы максимум на двадцать листов, а то и вовсе на два: родился – жил – достиг. Никаких новых мыслей из книги я не почерпнула, никаких новых фактов из биографии Перлза, если бы я ее читала до книги, я бы тоже не узнала. Одним словом, - жалко потраченного на чтение времени. Все больше прихожу к выводу, что не всякая книга достойна того, чтобы ее прочитали. Короче говоря, мой личный вывод – пока ты читаешь о чужих достижениях, ты упускаешь тысяча и один шанс достичь чего-то самому…