5 Кажется, это любовь

Я закончила трилогию Бруштейн и полезла в Гугл искать все про автора, про ее отца, про книгу, про Вильнюс, про мужа автора, про дочь и сына. На такие подвиги меня вдохновляют оооочень редкие книги. Эта книга - одна из тех редких.

Да, я помню, я возмущалась «как много про революцию», но чем дальше я читала, тем меньше на это обращалось внимания. Нет, революция никуда не делась, но... как бы объяснить. Я перестала воспринимать ее как что-то чужеродное. Автору удалось невероятное: увлечь меня этим, увлечь борьбой со всей той несправедливостью, что творилась в те времена. Ведь не должны маленькие девочки жить в темных подвалах, не мочь ходить из-за рахита. У каждой такой Юльки должна быть своя светлая и просторная комната с кучей кукол и книг. И не должно влиять дочь ты директора фабрики или сын рядового инженера. Не могу сказать, что сейчас что-то сильно изменилось в этом плане, но, надеюсь, таких юлек по подвалам стало меньше.

И не должны власти ни с того, ни с сего арестовывать студентов, исключать их из университетов за митинги, проводить обыски без ордера... мне что-то это все до зубовного скрежета напоминает... как бы не нынешние времена. За что боролись, за то и напоролись...

В общем, я так боялась третьей книги из-за ее политизированности, а в результате я просто влюбилась в неё. Саша выросла, ей уже 14, а чуть позже 15, лет. Она закончила младшую школу и практически вступила во взрослую жизнь, тогда взрослели рано. Уехала Поль, уехала Лида Карцева, трагически покинула дедушку мерзотная Тамарка, скатертью ей рельсы, но все течёт, все меняется, новые люди приходят в жизнь Саши, новые подруги, новые друзья, новые увлечения. Саша начинает работать и зарабатывать первые деньги, давая уроки английского, и эти уроки принесли мне и много смеха, и многие печали.

Вместе с Сашей мы узнаём о деле Дрейфуса, причём так понятно и доступно изложенном, реально понятно даже детям. Послушаем реальных очевидцев, честно говоря, у меня вообще ощущение, что я тоже очевидец. Очевидец того времени, той эпохи. Боги, я даже не знала, что можно скучать по временам, в которых ты не жил. Я скучаю. По паркам, по мороженщикам, по пончикам, по извозчикам, по лайковым перчаткам, по реверансам, по девчачьим общинам, по такой неспешности и вместе с тем такому быстрому времени.

У Бруштейн получилась гениальная трилогия.