3.5 V.

Сразу скажу - мне не хватило персонажа. Смешно требовать героя в научно-популярной книге, от слова совсем. Чувствую себя человеком, который ошибся автобусом. Тем не менее... все эти описания на фоне бесконечных примеров каждый раз кричали в ухо - дайте персонажа. Почему бы не схватить двух-трех сапиенсов за шапку и на их примере не рассказать о мега-скучной биологии добра и зла? Потому в моих комментариях будет Она.

Представим девушку. Себя она считает совсем обычной, ей невыносима снобская исключительность, которой брызгаются мимо пролетающие люди. Она читает по утрам в автобусах - переворачивает страницы тонкими пальцами под слоем чёрного лака. Расписывается она одним символом - V. Ставит подпись левой рукой, вспоминая запах мела и Петьку из 7-б. Выходя из автобуса V. старается ни с кем ни соприкасаться, ни смотреть на лица и их ботинки, не слышать человеческих фраз. Её симпатическая нервная система спокойна ровно до момента, пока наедине с собой она слушает небо, пока никто не сопит в ухо. В один из таких дней она открывает Биологию добра и зла.

Люди убивают друг друга, чтобы доказать, что их воображаемый друг лучше.

V. для себя уяснила, что хуже болтливых мужчин бывают только болтливые мужчины, пишущие книги. Разглядывая оглавление из 14 глав она невольно вспоминает преподавателя - историка, который тоже все время болтал, забывая убрать свой сексуальный взгляд из окна. Он вытаскивал из себя кастрюли слов, был готов трепаться ночами, рассказывая... о мёртвом и Довлатове. V. всегда казалось, что историк не замечал сути - настоящего. Того, ради чего всё это крутится. Или закрутилось много лет назад. А кто закрутил? Не столь важно. Атеистка внутри V. отворачивалась к небу, сталкиваясь с библейскими мифами.

Названия глав казались V. такими же смешными, как и стремление объяснить человека. "За секунду до...", "За секунду и минуты до...", "За несколько дней до..." - словно будни женщины до менструации. Впрочем, о ПМС тут тоже (разумеется) закинуты авторские комментарии. Так физиология это или социальная надстройка? - читала V. Слава богу, этот вопрос оказался всего лишь введением к цепочке рассуждений. А вот исследования Катарины Далтон внимание привлекают:

В 1960-х гг. исследования Катарины Далтон (а именно она в 1953 г. ввела термин «предменструальный синдром») показали, что женщины совершали преступления во время перименструального периода чаще, чем в другое время (возможно, это означает только то, что в такие периоды их проще задержать, а не бо́льшую склонность к преступным действиям)

Да и в целом мысли о женской агрессии с точки зрения эволюции, описания у гиен клитора размером с пенис и байки про адвокатскую защиту, которая использовала ПМС как причину для смягчения наказания, выглядят любопытно-забавными. В любом случае... все эти комментарии отдают типичной привычкой: хочешь объяснить женщину - начни с ПМС. Правда, нужно признать, что автор начал издалека. Но это не в силу деликатности, а банальной болтливости. V. такие мысли не любила, потому морщилась на фоне постоянно шмыгающего мужчины за спиной и переворачивала страницы.

Мамы-павианы учат своих детей, как и когда себя вести, а человеческие мамы - о чем имеет смысл мечтать.

В эту минуту я смотрю на V. и думаю - почему в моих рецензиях раньше её не было... Она была где-то рядом, стояла за спиной, наливала чай и улыбалась туману в окне. Сейчас она в автобусе, где полно спящих людей и я не могу прикоснуться к её губам. Автобус шатается, а наши страницы соприкасаются.

Тем временем V. задумалась наедине с собой. Внутренняя мысль, что романтичность - это вторая черта болтливых людей, ей понравилась. Смешной вопрос летал все это время рядом - почему под обложкой ничего нет про сублимацию? Про творчество как часть человека, его производную? Вместо этого автор закидывает биологической терминологией, рассказывая о тестостероне, окситоцине и нейрогенезе. И не сказать бы, что читается это довольно скучно, просто без огня, без жизни. По стилю книга напомнила V. "толстовщину", такой же вязкий и бесконечный текст. Словно учебник, где автор постоянно работает по одной схеме - даёт ложный след в начале, ударяет контрастом, а затем выводит среднюю величину. При этом отсутствуют какие-либо маркеры в плане основного героя... названия глав неэффективно. К тому же, V. постоянно ощущала, что она это уже где-то читала. Эгоистичный ген - у Докинза, про аграрную революцию и сплетни - у Ноя Харари, Библию в Библии, о стрессе в какой-то попсовой книжонке и в треке Лигалайза лет десять назад.

Но плюсы у книги определенно есть. V. смотрела в окно и понимала, что раньше не задумывалась над тезисами:
- люди становятся более консервативными, когда устают.
- чтобы совершить волевое усилие, необходима энергия - спасибо лобной коре, требующей глюкозы.
- мозг формирует культуру, которая формирует мозг.
- гены бессмысленны вне контекста окружающей среды.
- мама дает ребенку уверенность в том, что счастлива просто самим фактом его существования.
- факт заключается в том, что в мозге самой последней созревает лобная кора: лишь к двадцати-тридцати годам она превращается в полноценный рабочий ресурс.
- полное отсутствие стресса рождает скуку. Слабый, проходящий стресс прекрасен: в ответ на него активируются различные функции мозга, а уровень глюкокортикоидов таков, что выделение дофамина усиливается.

...

Лишние тени покидают автобус. За окном вечер наполняется криками детей.
Есть ли смысл в словах, что человек вынужден оставаться в капкане своей биологической матрицы? Людям суждено быть такими, какие они есть? Человеку предопределено быть вечным хомо? Двери закрываются за моей спиной. Я смотрю на плечи V., на её силуэт в пустом автобусе.
До встречи, V.