3 Политологическая халтура

Екатерина Михайловна Шульман одна из известнейших в нашей стране политологов и политиков. Оговорюсь, что не все согласятся с тем, что она политик. Но я придерживаюсь мнения ныне покойного Глеба Павловского, который года два назад оценивал ее деятельность, как начинающего политика.

Как и большинство других россиян, с Шульман я знаком по ее передачам на «Эхе Москвы», теперь на «Билде», плюс иногда посматриваю иные интервью на «Ю-Тубе». Из лит-ры читал только Екатерина Шульман - Практическая политология. Пособие по контакту с реальностью . Работа та, не смотря на некоторые спорные моменты и отдельные косяки, в плане воспитания политической культуры в обществе, оказалась удачной. Поэтому, слушая ЕМ, что она выпустила новую научно-популярную книгу, не задумываясь ее приобрел. Тут еще и скидки кинули – вместо 700, книжку предложили за 500 с небольшим.

Но получив на руки это издание, понял, что фактически проспонсировал эмигрантское проживание ЕМ. Книжка форматом А5 имеет объем 206 стр. с довольно крупным текстовым шрифтом. Бумага дешевая. Правда, есть вставка цветных графиков, плюс твердый переплет. Но реально такое издание стоит дешевле!
Текст начинается с 7 стр. Он сильно разбавлен графиками и таблицами (помимо цветной вставки), в добавок еще много непонятных рисунков с какой-то рыбой. Если считать с 6 стр., то в работе под картинки отведено 13 стр. Графики и таблицы, составляющие больше половины или целую страницу, насчитывают еще 21 стр. Кроме того, есть текстовые таблицы, где в одних случаях перечислены законы, в других тупо переписан сам федеральный закон. Таких страниц в книге насчитывается 42. Таким образом, текстовая часть сокращается до 125 страниц. Еще одна глава (10) написана Н. Косаревой: «Города будут конкурировать за людей». О приватизации жилья, городском развитии и местном самоуправлении. С. 143 – 154.
Таким образом, даже внешнее знакомство с книгой показывает поверхностность рассматриваемой темы. Если же мы начнем ее читать, то только утвердимся в этом мнении.

Первое, что бросается в глаза при прочтении, это частое использование наукоемких и малопонятных терминов, при том что их легко можно заменить на нормальные слова. Наши политологи в основной своей массе мало чем отличаются от простых людей, которые что-то там думают о политике. Использование словечек, претендующих на научную терминологию, это попытка отличить просто много говорящего человека от, якобы специалиста. Но ЕМ все-таки хоть и имеет подвешенный язык, но не даром пыталась писать докторскую. Здесь, как мне кажется, попытка поставить себя выше читательской аудитории, от которой она, тем ни менее, ждет прибыли в свой карман.

Книга состоит из 12 глав и заключения. Первая глава. Новые нормы. Что изучает политическая история? Является по сути введением. Автор «ставит своей целью взглянуть на политическую трансформацию России в рассматриваемый исторический период: каким образом менялись основные политические институты и процессы.» При этом в последнем абзаце оговаривается, что «целью этой книги не является исчерпывающее описание всего, что происходило в России» в указанный период.
То есть в книге оказывается две цели – с одной стороны показать политическую историю, с другой стороны не показать. Специфически ЕМ понимает понятие «политическая история» (далее П.и.) – «Это история трансформации политических институтов и процессов». Не совсем верно, и для широкой публики не совсем понятно. Если мы возьмем терминологический словарь «Теория и методология исторической науки» (М.: Аквилон, 2014), то на 393 стр. прочтем следующее определение: П.и. – дисциплина классической исторической науки, изучающая прошлое структур власти в обществе, формы политической организации человеческого общества, известные как «государство». П.и. изучает институциональную организацию государства, отдельными направлениями дисциплины являются дипломатическая история и история международных отношений. Т.е. изучение политических институтов, это частность П.и. Но ЕМ это не беспокоит, потому что в первом абзаце она пишет «почти любая концепция исторического процесса может найти убедительное обоснование». Отчасти она права. Так поступают, например, создатели религии. Но для научной, исторической методологии такой взгляд неверен.
Специально подробно остановился на вводной части, потому что в своих интервью ЕМ любит подчеркивать, как она соблюдает научность, за одно иногда чехвостя каких-либо своих коллег по политологическому цеху.

Что здесь еще не так, кроме того, что автору вполне удалось добиться второй поставленной цели – не дать описания всего того, что творилось в России? В целом читается все это интересно, графики приведены не случайно. Причем кроме рассмотрения структур политической власти, дается характеристика судов и силовых структур, подконтрольность властям СМИ, рассматривается жилищный фактор в качестве скрытно играющего политическую роль. Сами проблемы ЖКХ являются политическим фактором. Затронута аграрная проблема и вопрос доступности питания. Заключительная глава создает некий эффект оптимизма. Она так и называется «Параллельно государству. Рождение гражданского общества из огня и воды». Смысл в том, что различные движения волонтерства и некоммерческие организации создают то самое сознательное и активное политически общество, о котором так упорно мечтают политологи демократических взглядов.

Но главное, что интересует читателя, каким образом за 12 лет власть пришла к нарушению конституции и узурпации власти одним лицом (главы 2 – 5)? Разумеется, Шульман так не говорит. Она вообще постаралась избежать остроты и проблемности в своем видении истории России. Еще в первой главе она объясняет, и вполне справедливо, что нельзя персонифицировать историю. То, что мы считаем решением конкретного человека, часто является коллективным решением, где «виновник торжества» порой вынужден принять такое решение. В истории это называется объективные причины исторического процесса. Не стоит также искать так называемых точек бифуркации, когда именно произошел перелом. Тут с ЕМ тоже можно согласиться, что любое яркое событие, которое мы принимаем за судьбоносное, часто обусловлено стечением ранее произошедших событий.
Однако на самом деле это лишь одна сторона медали. Обезличивание П.и. России, видимо вызвано желанием избежать прокремлевской критики. Т.е. политические мотивы ставятся выше научных! И в своем конструкте работа выглядит следующим образом – все, что произошло за первые 12 лет XXI в. это, обусловленная рядом причинно-следственных связей, логичная и естественная ситуация. Ее невозможно было поменять, потому что такова система российской государственности. Возникает ощущение своеобразного фатализма. Конечно, сама ЕМ не согласится с такой оценкой книги. Но повторюсь, то, как предложен материал, создает такое ощущение.

Есть в истории проблема роли личности. Действительно, многое в истории обусловлено объективными процессами. Я не сомневаюсь, что нарушение Конституции в 2012 г. это коллективное решение, где главный актор, хоть и не являлся лицом управляемым, но следовал мнению большинства. Однако, Путин мог принять единоличное решение, отказаться от такого поступка. Или, например, Медведев отстранил бы главного кандидата на президентство от поста премьер-министра, которое ему рекомендовали некоторые представители общественности. Вполне вероятно, что никакой демократизации мы не застали, уже сформировавшейся государственная машина, смогла бы перестроиться. Но и нарушать открыто Конституцию ей не пришлось.
Стоит также отметить, что рассмотрены не все политические институты и силы. Например, какую роль играла крупная буржуазия, которую принято у нас называть олигархией? ЕМ верно подметила, что силовики являются и представителями власти, и крупными бизнесменами. Но ведь есть, условно говоря, чистенькие. О них ни слова. Опущена связь властных структур с криминалом. Влияние властей нац. республик, тоже не отмечено. Хотя о Чечне и в целом Северном Кавказе, ЕМ все-таки приходилось иногда говорить. Более приземленные силы. Рабочий класс – что он не играет совсем никакой роли. Профсоюзы? – Да, не играют, но почему, каков их потенциал в политической борьбе? Мне лично кажется, что все-таки появление активного общества может произойти только через профсоюзное движение. Различного рода НКО слишком сложно собраться под едиными политическими лозунгами.

Спорность или, как любит выражаться ЕМ, неверифицированность некоторых тезисов. Т.е. не подкреплены конкретными доказательными ссылками на источники. Например, ЕМ, характеризуя современное сельское хозяйство указывает, что, не смотря на все урожаи, считается, что зерно в СССР производили больше, как и фруктов. Она сомневается, указывая, что Союз импортировал пшеницу. Тут надо быть точным. – Мы говорим о всем СССР или РСФСР? Скорее всего весь Союз производил больше сельхозпродукции. Но и его народонаселение было больше. Кроме того, специфика торговли такова, что Союз, хоть и закупал зерно, но и одновременно являлся крупным экспортером той же пшеницы.
Говорит Шульман и о том, что после 14 г. с уходом зарубежных продуктовых компаний, русские люди стали есть менее качественную пищу. Видите ли, в отсутствии конкуренции местные производители стали использовать вредные пищевые компоненты. Тут тоже нужны стат. данные, а не брошенные слова. Так этот пассаж я больше воспринимаю, как стон столичных снобов. Потому что большинство россиян и до 14 г. не ели французские сыры и баварские сосиски. Что же касается качества продукции, то тут спрос с того множества контролирующих организаций, о которых упоминает и Шульман. Потому что даже в развитых странах большинство людей не задумываются из чего сделан продукт, а просто его покупают.

Неудача книги, считаю, вызвана следующими причинами. Очень важно правильно сформулировать в введении цели и задачи работы. Если бы ЕМ ограничилась политологической оценкой российских институтов в указанный период, то мне бы оставалось лишь заметить, что мои ожидания от книги не оправдались. Но Шульман замахнулась на большее. Она попыталась написать политическую историю. Политологи любят рассуждать об истории, но знают ее плохо. Тут еще такой момент, что историки работают с документами. А какие у нас документы по истории страны 10 – 20 летней давности? Получается, что это уже не предмет изучения политологов, но еще и не тема для историков. Понятно, соблазн внести свое веское слово велик. Однако политическая история – одна из самых сложных исторических дисциплин. Потому что исследователь должен учитывать и международные отношения (в книге они даны, вернее вброшены крайне выборочно), экономику, социальное положение и даже культуру и уровень развития науки и образования. Например, изучающему военную историю надо знать некоторые основные моменты политической истории, а так сиди упивайся перечислением номеров соединений и подсчетов видов вооружений с боеприпасами. Разумеется, и такая работа требует профессионализма, но все равно попроще. Тоже самое с экономической историей. Указал основные политические решение, оказавшие влияние на экономику, и далее разбирайся в стат. данных отраслей народного хозяйства. Политическая история аккумулирует в себе все остальные направления, не ограничиваясь только эволюцией политических институтов. Но в этой книги и эта эволюция показана крайне поверхностно.