4 Птицы умирают ради еды, а люди ради денег

Этот том по сравнению с предыдущим намного менее серьёзен, и сначала я подумала, что это мне понравится, ибо главные герои тут страдают меньше, а флэшбеки не столь многословно объёмны. Но что-то пошло не так (на самом деле всё пошло не так в конце тома, но мы об этом пока не знаем). По крайней мере до начала арки с божком-пустозвоном мне как будто всё время чего-то не хватало.
Хотелось развития персонажей, но они упорно отказывались что-либо делать: застыли в известных уже ипостасях. С Хуа Чэном давно уже всё и всем понятно, Се Лянь тоже как на ладони (таки хочется верить, что он прикидывается, и ещё сможет меня чем-нибудь удивить), Ци Жун методично материт из-под крыльца всё и всех (или спит), мальчики-сироты, навязанные главгерою сюжетом, вроде бы и есть, но вроде не то чтобы, Ши Цинсюань продолжает балагурить (пока не приходит к великой драме - вот здесь неплохо, хотя и слегка перебор) и всё такой же котик (наверное, потому и окружён вот этим вот {спойлер}), Мин И то ли нравится, то ли смущает (и если и удивляет ближе к концу, то совсем чуть-чуть и не там, где мог бы и где мне бы хотелось), а вот персонаж Ши Уду хорошо проработан (я впечатлена, ибо не верила, что у автора получится), остальные ребятушки всё также ходят мимо и ни на что не влияют (я таки надеюсь - только пока).
История всё ещё легко читается и всё также слегка шокирует. И хотя некоторые подозрения в отношении сюжетообоазующего события тома у меня имелись, оправдались они только на половину - это радует. Однако же уровень "серой" морали в конце слишком уж стремится к "чёрной", что, к сожалению, совсем не в моём вкусе. Но я таки продолжу делать предположения и читать дальше во имя Се Ляня и его будущего развития (надеюсь).
Наверное, по этому отзыву совсем не очевидно, но мне всё ещё сильно нравится КАК история написана. И то, что автор делает с персонажами, заставляя внимательного читателя задуматься о "человечности" богов, которым он поклоняется. Красиво и по-восточному тонко. Надеюсь, так до самого конца и останется.