4.5

Есть истории о которых даже не хочется говорить. Уж слишком страшно экстраполировать эмоции героев на свою собственную жизнь. Ну, попробуем.

Один на миллион — роман Моники Вуд.
Один на миллион — мальчик, который появляется на страницах только в воспоминаниях героев. И даже остается без имени. Просто Мальчик, как некий символ и собирательный образ. Для своих родителей и старушки Уны этот мальчик был один на миллион. Совершенно особенный и неповторимый. Явно с чертами аутистического спектра, без друзей и с привычкой собирать все предметы по десять, неважно что это будет — игрушки, блокноты, ручки. А ещё с большим и добрым сердце и с умением видеть человека, а не образ, который всплывает в первую секунду при встрече. Так он познакомился с Уной, которой минуло уже 104 года и которая могла бы быть просто его скаутским заданием. Но вместо этого стала самым настоящим другом. Которого он смог заразить своей мечтой о попадании в книгу рекордов Гиннесса и, в целом, дал уже очень немолодой женщине заряд жить дальше и не сдаваться.
Он бы и сам не сдался, но не вышло.

И вот, однажды вместо мальчика в субботу в дверь дома Уны стучится его отец — Куин, чтобы выполнить то, что мальчик не сможет. Вместо него у отца есть семь недель на то, чтобы помочь старушке. Или возможно на то, чтобы попытаться понять собственного сына, которого он не понимал все эти годы, и понять себя. Не соглашусь с мнением, что он не любил собственного сына. Для меня очевидна любовь.
Просто очень сложно описать и понять, как тяжело строить отношения с детьми, когда они не вписываются в нормотипичные рамки. Бывает, что, даже изо всех сил двигаясь на встречу друг другу вы не можете понять, как подобрать ключи к общению и взаимопониманию. Мальчик не мог полюбить изучение музыки, даже ради отца. Отец не мог разобраться как выстраивать отношения с ребенком, который обладает не по годам развитой памятью, но при этом не понимает до конца как общаться с людьми.
Очень показательно то, как один из родителей пытается бить тревогу и разбираться в том, что происходит, а второй отрицает и не хочет видеть, что что-то не так. Тот самый слон в комнате, которого очень хочется не замечать. Такой же слон — это гибель близкого. Особенно ребенка.

Наверное, ту боль, которую вмещает в себя книга невозможно принять и осмыслить. Но одновременно она дарит и надежду на то, что рано или поздно, пусть не сразу и не через год-два, но ты сможешь снова жить и радоваться жизни.
И, определенно, семье мальчика очень повезло, что он был в их жизни и сделал её полнее. Хотя горячо хочется верить, что все родители в мире будут избавлены от таких страшных потерь.