5 "Чего ты? Всё нормально, поняла меня? Нор-маль-но! Вот так! И не придумывай ничего…"

Где-то в прочитанных рецензиях (а от них довольно сложно было увернуться, то и дело попадаются в ленте) меня зацепил вопрос: а зачем всё это было написано? Уж простите, не помню, кто автор вопроса... Но у меня есть встречный вопрос: а для чего вообще существует жанр, посвящённый катастрофе как таковой - неважно, природной или техногенной - в литературе и кино? Как по мне, ответ тут прост: чтобы мы, не попадавшие в подобные жуткие ситуации, изредка встряхивали бы свой совестемер, простите за уродское слово, но не знаю, как иначе это описать: примерно так - что бы я стал(а) делать, если бы... Дело в том, что когда перед обыкновенным человеком встаёт выбор, почти каждую секунду, почти неизбежно, он не всегда становится зверем и отнюдь не всегда взмахивает ангельской белизны крыльями. Можно ли поступиться принципами, если твой ребёнок очень-очень хочет пить? Можно ли убить человека, если ты на 200 процентов уверен, что он - последняя сволочь? Можно ли дать от души оплеуху человеку, почти теряющему сознание от удушья, не ради того, чтобы он очухался, а ради того, чтобы он работал на твоё спасение?
Все эти и ещё тысяча подобных вопросов решаются в каждой фразе романа. Всё настолько узнаваемо: люди, типажи, машины, национальности, тараканы в мозгах, - что буквально кажется, что ты их всех где-то недавно видел. До такой степени, что лично мне в некоторых моментах не хватало воздуха...
Что меня абсолютно покорило: нет ни одной истории жизни персонажа, так чтоб от начала до конца. Вот, есть, к примеру, ещё молодая женщина из пежо (мамочка-Пежо, как её про себя называют другие) с одиннадцатилетним мальчиком в инвалидной коляске. Он болен, это понятно. Чем болен, как это вышло - про это нет, но характер мамочки, испорченный жизнью, на поверхности: ей все должны, она тут самая мученическая мученица и т.п. И умом понимаешь, что надо бы её пожалеть, но не получается... Или старший лейтенант полиции, у которого мысли текут, как у того пожарного из анекдота, которому, когда пожар - хоть увольняйся: почему не пошёл работать в охрану банка, почему, ну почему... Так что, если кто-то, видя довольно объёмный томик, ожидает рассказов про каждого персонажа в духе Кинга, где вам расскажут даже то, что не имеет отношения к сюжету, то нет, этого здесь не будет. Зато, теперь уже обдумав и остыв от текста, я родила вот какую мысль: наверно, не зря один из более ранних романов Вагнер назывался "Живые люди". Здесь у неё люди тоже - живые. И я не имею в виду, что никто не умер...
И мир, в котором произошла катастрофа, тоже живой. Узнаваемые реалии, и это касается не только поведения автовладельцев, застрявших в тоннеле под рекой, а просто - условий жизни. Постоянная пробка в воскресный вечер со стороны области - это ведь не только в Москве. Переменчивое настроение толпы - в любой толпе. Растерянность "руководящих", когда что-то пошло не по плану:

— ...Без обид, но я должен спросить. Прямо мучаюсь этим вопросом, — сказал убийца полицейских и вдруг хихикнул, хотя руки его заметно дрожали, а сам он еле стоял на ногах. — Объясните мне, вы себе это войско по какому принципу набирали? Кто решил там у вас, что случайным людям достаточно ружья раздать и получатся сразу солдаты?
— Да, — кивнула чиновница и тоже внезапно хихикнула. — Это правда ошибка в плане.
— Ну, моя дорогая, перестаньте уже, умоляю. Весь ваш план целиком — одна сплошная ошибка. Как и все ваши планы. Сочинил его какой-нибудь идиот в кабинете, для галочки, чтоб начальство от него отвязалось. Или даже начальник, который тем более идиот, и никто с ним, конечно, не спорил, да? Вы не спорите же с начальством, у вас нельзя. Эти планы на бумажке только работают, а смотрите, какой позор получается. Развалилось же все буквально сначала...
— Нет, секунду, — перебила чиновница и по-птичьи склонила голову набок, потому что слышала одним только правым ухом. — Это вы мне все время мешали. Не сработал план из-за вас. Он не учитывает психопатов.
— А, — сказал человек с дробовиком, — ну конечно. Вы хотели быть единственными психопатами. Понимаю, это гораздо удобней, но в реальном мире так не бывает, моя дорогая, и поэтому план ваш — бездарный и начальство ваше, простите великодушно, бездарные идиоты... ну, признайте, я вижу, вам хочется.
Разговор продолжался, и чиновница даже вроде бы ожила немного, хотя ствол дробовика упирался ей между лопаток, а худой собеседник звал ее «дорогая», как если бы ствол держал кто-то другой. Впрочем, дальше ополченцы не вслушивались — они вправду были уже не солдаты, а случайные люди, разговор этот их не касался, и глядеть они тоже решили на всякий случай в другую сторону.

И, кстати, те, кто читает иногда мои рецензии, увидят, что у меня непривычно мало цитат. Дело в том, что даже когда я книгу слушаю, обычно останавливаю воспроизведение, что-то записываю или ищу потом для цитат текст, но с этой книгой вышло так: останавливать не могла - не хотелось, не получалось, а идти второй раз в этот тоннель без воздуха, наполненный страхом, злостью, несчастьем ... нет, не сейчас...

Аудиоверсия романа шикарна. Не только сама начитка, в которой участвовали такие актёры, как Радциг, Перель, Феклистов и другие, но и звуковое оформление - не музыка, а звуки мира вокруг.
Звуки звуками, а "в конце тоннеля" всё-таки был свет цвет...

Взошло солнце, на мгновение все стало розовым — и тоннель, и асфальт, буквы МЧС у него на куртке. Даже кот.
— Вы одна? Сколько там человек еще с вами, они в порядке?
— Когда свет отключился?..
— Да идите вы, — сказала девушка, вся залитая розовым светом, и пошла вверх по эстакаде. Кот висел у нее под мышкой, как мохнатая сумочка.
Оператор сидел на корточках и снимал.