0 Неправильно понятым

Нередко так бывает при просмотре кино, когда большую часть времени ты не понимаешь, что же происходит. И только финал всё расставляет по местам. Такой стиль. При чтении этой книги ситуация чуть иная – ты понимаешь [почти всё] что происходит, но не можешь вспомнить одного – как зовут главное действующее лицо?!
Но, обо всём по порядку. Типичная итальянская семья. Мать, отец, четверо детей. И без того невысокий доход семьи снижается, когда отец семейства получает травму на какой-то нелегальной стройке и становится инвалидом. Да, представьте себе, такой бывает не только в России! И это не какие-нибудь нелегалы, это обычная семья. Итак, 6 человек, и 5 из них иждивенцы. Мать лезет из кожи вон, занимаясь поденной работой, тащит домой всё ненужное другим людям. Понятно, что в таких условиях на воспитание, а уж тем более, на ласки времени остаётся мало, но это ещё полбеды. У Антонии – обострённое чувство справедливости (как она её видит), и за любое действие, не совпадающее с её парадигмой, обязательно последует наказание. В семье это будет лишение чего-то ценного (завтраков на неделю, например), а за пределами дома – одиночными пикетами и акциями. И ведь работает! Вот в такой атмосфере и растут брат с сестрой и двое младших. Брата зовут Мариано, близнецов тоже называют по именам, а вот что единственную сестру в этой семье по имени не называют ни разу! Никто к ней никогда по имени не обращался! Тоже немаловажная деталь.
А как известно, с волками жить.. Стоит ли удивляться, что девушка, которая за первые 18 лет жизни получала только крики, наказания и указания, что она обязана сделать, а так же видевшая пример матери, как единственно возможно добиться своего, не умеет не то, что любить, а даже просто выражать свои чувства. Он же никто, она же мамин повод для гордости, только и всего.

я уверена, ни у кого из них нет такой же необходимости, как у меня, не скатываться ниже определенного среднего балла, чтобы не разбудить дракона о трех хвостах, что обитает внутри моей матери.

Её не любили дома, тем более её не любят и не замечают те, кто выше по статусу и знает себе цену.
- Что такое желание песчинки? (с) к/ф «Пыль»
А если брать пример с мамы и начинать атаковать – то оказывается, на тебя тоже обратят внимание! Как на сумасшедшую, с кем не стоит водиться, но как говорится, это хоть что-то, это уже не пустое место!
А ещё мать решила, что надо ведь как у всех – отметить 18-летие дочери. Правда, саму виновницу торжества спрашивать было сочтено лишним и конечно же, сделано было по-своему, по единственно верному варианту. Как и всегда.

Когда мы с матерью отправились в магазин за канцелярией, я попыталась уговорить ее купить ежедневник в черной обложке, но она взглянула на цену и сказала, что из двух тетрадей мы сами соорудим дневник, как делаем каждый год: достаточно разделить лист пополам, заполнить числа, дни недели, оставить строчки под домашнее задание.
И вот я, стоя перед отделом с открытками, на них стразы и мокроносые щенки, сорвалась на крик: я хочу настоящий дневник, не расчерченную тетрадку, не календарь, не очередную подделку, – а мать лишь пнула меня, ударив под колено, купила тетради, которые хотела, ручки, которые хотела, пенал, который хотела, бледно-розовый и слишком длинный.

Один единственный раз мать снизошла до того, чтобы посмотреть на дочь и поинтересоваться, как она:

– Ты чего как побитая собака? Чего нос повесила?

За все двадцать с лишним лет жизни в одном доме! Всё остальное время – только приказы, осуждения и тычки. Дочь принесла домой выигранный приз – в любом другом доме это вызовет всплеск радости с рассказом всем соседям. А что Антония?

– Выиграла, – объясняю я.
– Как это выиграла?
– На ярмарке.
– И где дают такие призы?
– Там, где стреляют.
Она молчит, потом вспыхивает как спичка, ее челюсти сжимаются, глаза стекленеют.
– Сейчас же верни его.
– Ни за что, я его выиграла.
– Не верю. И он тебе не нужен.
– Всем он нужен.
– Нет, никому он не нужен, это же розовый медведь. Этот мир съехал с катушек, раз детям приходится стрелять, чтобы получить мягкую игрушку.
Я кричу, что она не отберет его у меня, захлопываю дверь у нее перед носом, желая, чтобы от этого хлопка задрожал весь дом; мать продолжает орать, что нельзя стрелять понарошку и всерьез тоже нельзя.

И так по любому поводу – друзья могут быть только правильные, вещи только выбранные Антонией и т.д. В этом доме только у матери есть право что-то приносить и что-то выбирать. Был ещё Мариано, но он выбрал свободу и ушёл жить отдельно от этой диктатуры.
Нет, я не пытаюсь оправдать вспышки ярости и проявления мести со стороны Гайи (да, в самом конце она так и подписалась!) Но я прекрасно поминаю, почему она так поступает. Юность всегда импульсивна, а тут ещё и горячая итальянская кровь. А рыжая-то однолюб:

Твои раздражающие попытки вытащить меня гулять втроем, вовлечь в разговор, несмотря на то что мне явно неинтересно. <
наш секретный код, наша тайна… вот в чем моя главная претензия – у нас не осталось секретов.<
Я ненавижу треугольники, я за прямые линии, соединяющие две точки и никуда не отклоняющиеся.

Я не могу однозначно оценить эту книгу – «плохо-хорошо» здесь не подходит. Но я могу похвалить авторский стиль и переводчика, сохранившего изначальную живость текста. Предложения весьма распространены, могут казаться затянутыми – так и жизнь она тоже такая, одна мысль за другую цепляется и выходит именно такая конструкция. Любителям неидеальных героев и сложных драм - советую.