4.5

Поначалу книга кажется скучной, особенно вторая глава, способная убить любой интерес на корню. Вот поместье - в Калужской губернии, или Вестфалии, или не знаю где - в Ланкашире, стоит оно столько-то, прибыль дает такую-то, принадлежит маркизу Имярек или графу Дранг-нах-Остену, подпадает под такую-то графу в такой-то таблице, и здесь его судьба совпадает с множеством других таких же поместий, или не совпадает по тем или иным причинам... Поместья окружают меня, помещики ломятся в двери, юнкеры - в окна, еврейская буржуазия уже купила мой дом, фермеры пасут скот в парке через дорогу, происходит огораживание, строят фабрику, падают цены на хлеб, поднимаются цены на лес, разоряются древние пэры, пресекаются династии - голова идет кругом и не за что ухватиться просто не хватает точки опоры. Автор пытается жонглировать сразу тремя странами на протяжении столетия, и у него это, в общем-то получается и получается блестяще, да вот вижу я только руки, а все остальное сливается в смазанную гудящую полосу. Хорошо, что после второй главы Ливен отходит от такой иссушающей манеры, и книга начинает открываться со светлой стороны.

Доминик Ливен, потомок княжеского рода Ливенов, прекрасно шарит в теме; он проделал гигантскую работу, я бы даже сказал - гигантиозную. Подробнейшим образом, перелопатив чудовищное количество источников (в том числе и непрямых, информация из которых собиралась по крупицам) он рассматривает аристократию (как титулованную, так и не очень) трех стран - Англии, Германии и России, стремительно изменявшуюся в течение всего XIX века, особенный упор делая на всевозможные способы доходов: сельское хозяйство, лесные угодья (специфическая, но крайне интересная тема), городская собственность (большая часть Лондона принадлежала дворянам), горнодобывающая промышленность, винокурение, курорты, производство сахара, акционерные общества и железные дороги. Кроме того, под внимательный взгляд Ливена попали этикет, социальные группы (вплоть до отдельных салонов), гендерный вопрос, охота и конный спорт, образование (паблик-скул, кадетские корпуса, студенческие корпорации), участие в выборных органах власти и гражданской администрации, и даже частота адюльтеров.

В книге настолько много цифр, что временами она становится похожа на сборник статистики, да и воспринимается также: понимаешь, что вся эта цифирь очень значительна и показывает важные тенденции и явления, а все равно тут же забываешь, едва перелистнешь страницу, что там было - процент мелких поместий, разорившихся в северном Нечерноземье России после реформ 60-х годов, или количество юнкеров Восточной Пруссии, использующих севооборот во время Долгой депрессии? Из-за того, что колоссальная часть материала совершенно не откладывается в голове, чтение представляется пустым и бессмысленным, время и усилия проваливаются в никуда. Очевидно, что дело не в авторе, а в читателе - но факт остается фактом.

Еще один недостаток - (возможно, кажущееся) отсутствие анализа. Сравнение-то есть, и очень богатое и насыщенное, автор использует этот прием по полной, иногда можно потрясающие вещи из сравнений увидеть, но вот дальше Ливен почему-то останавливается, возможно понимая, что тогда книга разбухнет до совершенно непотребных и нечитаемых размеров, но тем не менее, за исключением главы о военной службе (где опять возвращаются проценты и таблицы, пусть и в небольшом объеме) до анализа дело не доходит, что, как мне кажется, снижает ценность материала, рассматриваемого все-таки именно в динамике, в процессе изменений, а не в стазисе.

При всем при этом книга-то на самом деле великолепная, рассматривающая сложнейшие проблемы в комплексе, но вот оценить ее по достоинству я не смог при всем желании - скорее всего, просто не дорос: то ли знаний не хватает, то ли склада ума. Можно сказать, что Ливен создал всеохватную энциклопедию жизни аристократии с наполеоновских войн до Первой мировой - со всеми минусами и плюсами, свойственными энциклопедиям.