4

Я пока прочитала только дай Бог если четверть сборника, но мне уже хочется убить Людмилу Юльевну Брауде, Царствие ей Небесное. Это что-то фантастическое: постоянное ощущение неловкости, какое иногда появляется при чтении советских переводов, в которых описываются далекие и малопонятные для переводчика реалии (вроде того, как если бы ваша бабушка начала рассуждать про готик-рок) - и при этом невозможное косноязычие, засилье громоздких и неестественных конструкций, с которыми все та же советская школа перевода так отчаянно боролась (иногда даже немножко в ущерб здравому смыслу):

Ее вынужденные поступки и взаимоотношения с близкими людьми, взаимоотношения, что стали всего лишь добровольным приспособлением к обстоятельствам и уступкой с ее стороны, требовали неимоверных усилий тетушки Герды.

Он изо всех сил так тихо и так медленно двигался взад-вперед по комнате и, шагая, приводил в порядок те мелкие безделушки, что выставлены для того, чтобы всегда были под рукой и радовали глаз.

Разговаривают дети:

— Там стоит запакованная коробка, но я не смею открыть ее посреди ночи.
— Вот как! — воскликнул Ральф. — Какого черта ты думаешь, что я посмею взять инструмент среди ночи!

— Послушай, — сказала Лейла. — Почему ты вдруг подумал, что мы никогда ничего серьезного вместе не делаем?
— Ничего особенного. Что я сказал?! Мы не делаем ничего серьезного, только встречаемся друг с другом. Ничего нужного.
— А кому это нужно?
— Не знаю, — ответил Ральф. — Я думал, это прекрасно, что я захотел взять тебя с собой. А теперь не знаю. Давай попытаемся заснуть.
— Я не могу спать. — Она обвила его рукой и прошептала: — Быть может, ты полагаешь, что для тебя это утешение, когда я с тобой.
— Ха-ха! — произнес Ральф. — Да уж, утешение, сплошное утешение.

И это всю книгу так. АААОООУУУЫЫЫЭЭЭ. Не удивлюсь, если читатели, понаставившие этой (и другим книжкам Янссон в переводе Л.Ю.Б.) трояков, просто не выдержали этого надругательства над здравым смыслом и их собственными перцептивными центрами.
Впрочем, даже ужасный перевод и непонятно где шляющийся редактор не отменяют того факта, что рассказ "Черное на белом" ОХРЕНИТЕЛЕН!

P.S. А почему я думаю, что дело именно в переводчике? А потому что у поздней Брауде все так звучит, будь то Янссон или кто угодно.