Потерявшееся лето (часть 1)

"Ай-ай-ай... Какая же всё-таки слабенькая девочка, м-да... "- щурил он свои маленькие еврейские глазки под толстыми линзами, вырывая скрипку из рук ученицы. Феликс Яковлевич Ф... Господи, это ненавистное имя уже третий год пульсировало в голове девушки, отзываясь горькой тревогой в районе солнечного сплетения. Она слабенькая! И это она - то, фото которой не покидало доску почёта лучших учеников все восемь лет обучения в уютной и родной музыкалке? Это она, которая всегда выступала на сцене всех отчётных концертов и была примером для многих? Как это было тогда торжественно, но всегда неприятно и волнительно... А сейчас она в училище, и она здесь слабенькая... Она никогда не была слабенькой и в обычной школе со своими пятёрками и четвёрками. Ну, подумаешь, тройка по физике в аттестате. Хотела бы, поднапряглась! Но не хотела, ибо нельзя впихнуть невпихуемое в гуманитарные мозги и музыкальную душу. Как же так вышло, что здесь она слабенькая троечница, молча сносящая эти обидные слова бесчувственного "служителя прекрасного", с уязвлённой гордостью ответственной девочки?

Ну как, как... "Труба пониже - дым пожиже..." - любил ехидно приговаривать ненавистный Феликс, осматривая её с интересом своим хитреньким взглядом, в котором соединялось издевательство и слащавость старого и довольного скрипача в отставке глубоко еврейской наружности. Да, определённо - в её провинциальном городке дым с трубой не дотягивали до областного крупного центра, в музыкальное училище которого поступить считалось престижным. Но только в родных стенах было тепло преподавателей, старающихся с любовью и заботой, словно о своих родных детях, нанести драгоценные штрихи прекрасного на души своих учеников, нежно касаясь тонких струн их детских внутренних миров. А потом уже всё остальное, выраженное в технике и престиже. Не уберег ангел - хранитель от неверного решения, не моргнул, не намекнул, судьба... Да, Ася сразу поняла какой-то внезапно подкравшейся интуицией, что она будет здесь учиться, когда обречённо ждала результата вступительного экзамена, как приговора, и смотрела из окна кабинета во двор училища. Он был густо зарощен старыми липами, которые создавали атмосферу кажущегося покоя и величия, и она вдруг почувствовала, что не раз ещё увидит такую картинку из окон этих бесконечных кабинетов, больше напоминающих неуютные и пустые палаты серого цвета, а не пристанище прекрасного, как в её родной школе. Вступительная программа в виде одной крупной формы и двух пьес - кантилены и технической, откровенно завалена из-за жуткого волнения, сковавшего на выступлении всё её существо. Шансов, вроде нет, но предчувствие не покидает, что поступила.

Нет, сцена определённо не для неё... Так зачем, зачем же обрекать себя на вечные мучительные стояния перед публикой? Хотя, это ей совсем не нужно. Ася хотела быть учителем. Сначала начальных классов, когда тренировалась в средних классах на сестре и двоюродном брате. Потом русского и литературы, когда забывала на этих уроках о финальном звонке.  Ах, любимая литература... Но не потяну, нет - мало читаю, сочинения на 4, да и плоховато говорю - осознала она в последнем классе. Значит нужно идти туда, где талантлива и безупречна. А это скрипка. Так она думала целый год, пока не оказалась в стенах, вернее в музыкальных застенках своего добровольного заточения, обернувшегося для неё долгой и тяжёлой душевной пыткой.

Продолжение следует...